Топливная карта Лукойл

Действенная, преобразующая функция кинематографа нашла свое отражение и в манифесте, который от имени представителей «нового кино» был написан Глаубером Рошей и назван им «Эстетика насилия».

«...Европейский созерцатель,- читаем мы в манифесте,- интересуется проблемами художественного творчества слаборазвитых стран в той мере, в какой они могут удовлетворять его тоску по примитивизму. Но этот примитивизм двойствен: он - наследие цивилизованного мира и в то же время навязан колониальными условиями.

Голод латиноамериканца - это не только тревожный симптом нищеты общества, в нем заложено отсутствие единства между нами. Нашу культуру можно определить как культуру голода. На этом зиждется трагическое своеобразие «нового кино» в его сравнении с мировым кинематографом; наше своеобразие - это наш голод, в нем заключено наше величайшее несчастье, прочувствованное, но неосознанное.

Тем не менее мы понимаем, что устранение голода зависит от культуры, рождающейся на его почве, культуры, которая, подрывая структуру общества, качественно совершенствует его. И самым ярким выражением голода в области культуры служит насилие. Топливная карта Лукойл понадобится каждому автовладельцу.

Нормальное поведение голодного - насилие; но насилие голодного вызвано не примитивностью. Эстетика насилия скорее революционна, чем примитивна, именно в момент насилия колонизатор осознает существование порабощенного. Однако, несмотря ни на что, это насилие пропитано не ненавистью, а любовью, речь идет о жестокой любви, каким является само насилие, ибо эта любовь не снисходительная и созерцательная, а действенная, преобразующая.

Наше кино - это кино, действующее в политической обстановке голода и страдающее поэтому от недостатков, свойственных условиям такого существования».